Форвард забил, а судья не засчитал.
Гол красивый, правильный.
Судья опытный, международный.
Форвард таранный, обидчивый.
Болельщик свирепый, отгороженный.
Форварду что, - захочет - опять забьет.
Судье что, - захочет - снова не засчитает.
Болельщику не понравится, - уйдет...
Ставки ваши; выигрыш - чужой.
1992
Замена в команде гостей
8.
Грустно бывает, когда заканчивается этап постижения. Когда выпускаемся из школы, оканчиваем институт, уходим в новую жизнь из родительской семьи. И не только потому, что связано это с приятными воспоминаниями и чувством защищенности теми, кто сообщил или показал нам необычное.
С точки зрения информационной, то есть, с учетом взаимовлияний объектов и энергий космоса, многие проблемы перестают быть таковыми или, во всяком случае, не выглядят неразрешимыми. Становится понятным, что такое любовь, счастье, свобода, информационная целесообразность, дух. А главное – становятся понятными пути личного достижения этого, как и другие пути – ухода от неприятностей, разочарований, ревности, обид. Автор этой книги постарался изложить свое понимание бытовых, житейских и философских категорий, применив для этого стиль электронно-технических аналогий современности. Как вы понимаете, с той целью, чтобы на примере этих аналогий лучше доходила суть. Но никаких претензий на новые открытия в области рассмотренного у меня нет, – и я немало уделил печатного места сопоставлению своих выводов с постулатами исторических документов, мнением ученых и литераторов. Именно для иллюстрации того, что обо всем этом – в разные времена, в разной форме и разным языком – уже говорилось, и подробно. И не только говорилось, – у человечества были великие школы, теории, гениальные учителя. Однако, как выражаются в этой связи, – человек не стал мудрее: теории не помогли. Ибо
q мудрость в нашем контексте есть не что иное, как способность к практически целесообразной житейской реализации позитивных знаний.
То, что эта реализация до сих пор не достигнута, всем ясно. В этом причина грусти, посещающей нас не столько «по факту» окончания учебы, сколько при первой же попытке применить полученные знания на практике. Все, всегда и всюду делается вопреки тому, что должно бы делаться по известной всем логике, по принятым всеми и не вызывающим никаких разногласий законам. Откуда же этот парадокс, в чем корни такой вопиющей несправедливости?
Включение земной, человеческой логики в общественную теорию обусловлено необходимостью практического осмысления. Внедрение логики божественной – возможностью совершенствования человека. Никому не удавалось до сих пор создать теорию, в которой необходимость и возможность не конфликтовали бы между собой, где не было бы бреши, через которую не утекала бы информационная целесообразность. Развитие человечества происходит по диалектической спирали, в то же время подчиняясь ироническому закону: «хотелось – как лучше; получилось – как всегда». А всегда получается одно и то же. Идеология, снабженная стремлением к повышению духовной составляющей, вызывает нарушения 3-го уровня – уровня духа (см. предыдущую главу) – и, как следствие – крушение общественного строя, в основе которого лежит. Так было с древними цивилизациями; такое случилось и с Советским Союзом. Информационный механизм прост: появляется идеализация духовных ценностей, критериями каковых являются для человека ценности земные (житейские блага). Возникает тенденция автоматического переноса информационных законов из сферы духовно-космической (3-й уровень) в законодательное пространство гражданского права (уровень 1-й). У подданных образуется иллюзия, что Царствие Небесное снизошло на территорию их страны, и их «кесарь» без устали ими обожествляется. Предводительствуемый богоподобным кесарем народ начинает явственно ощущать себя избранным, а потому нравственно безупречным, ненаказуемым, возвышающимся над другими народами и морально превосходящим их. После чего следует поход по дороге, вымощенный «битым кирпичом благих намерений». Поход крестовый, «во имя», «наставления ради», и т. д.
Говорят: «история все расставит по местам». К сожалению, это не всегда так. Ибо проблемы социально-идеологические и мировоззренческие во многом связаны не столько даже с фальсификацией истории, сколько с обывательской трактовкой исторического опыта. Так, главной чертой характера Гитлера многие полагают непримиримую жестокость. Нет, миллионы жизней он положил не на плаху кровожадного палача, а, как сам считал, на алтарь информационной целесообразности. В интересующем нас контексте главной особенностью гитлеровского характера было сентиментально-мистическое осознание себя предназначенным для исполнения особой космической роли. Ощущение себя в этой роли вызывает необходимость обратной связи с «высшими силами», закономерно приводя к увлечению магией и оккультизмом, которые, в свою очередь, приводят к несвойственным психическим нагрузкам и помутнению рассудка. Не дождавшись «знамений», самопровозглашенный «наместник Бога», чьи подданные ждут чудес, начинает эти знамения лжесвидетельствовать. Вот на этой-то стадии и возникает та самая подмена понятий, о которой уже много было и еще кое-что будет сказано.
Суммируя вышеозначенное с выводами предыдущей главы, получим любопытный итог. Коммунистическая идея обладает блестящей возможностью духовного совершенствования, но, находясь вне информационных пределов материального (1-го) уровня человека, не отвечает необходимости, с которой могла бы быть реализована на Земле. Капитализм (заметьте разницу: я не могу употребить с ним термин «идея», ее в нем нет!) самодостаточен, поскольку не претендует на духовную экспансию, он соответствует необходимости, но перспективой (ВОЗМОЖНОСТЬЮ) духовного развития не наделен. И если усматривать знамение свыше в политическом итоге 2-го тысячелетия, оно будет примерно таким:
· не можете жить во дворце и не хулиганить – живите в хлеву и благоустраивайте его, как вам будет угодно!
Аллегория эта, подразумевает, конечно, жилье духовное, а не бытовое: в быту, ясное дело, – все как раз наоборот. То есть – утверждение капитализма как пассивной «политики меньшего зла» в качестве альтернативы космически опасного «большего добра».
9.
Дух – критерий любви, творчество – генератор духа. Оцифровывающий дух, чуждый духу капитализм чужд творчества. Хочу напомнить ранее сделанный геополитический вывод из информационного анализа XX века: возможность социалистического одухотворения соответствовала капиталистической материальной необходимости. За счет этого соответствия информационная целесообразность и процветала. Но вот – социализма (не считая маргинальных его остатков) больше нет, последняя волна творческой элиты эмигрировала на территорию потребления, – что теперь? А теперь осталось делать как можно более престижную мину при дилетантской игре, – жонглировать понятиями, например. Кстати, понятие капитализма в самом себе несет идеологическую подмену. Ибо Маркса можно ругать так же как Евклида, но при этом гораздо труднее открыть в себе Лобачевского: против Капитала в кавычках[1] или без оных – не попрешь. Капитал в соответствии с законом ПМП[2] и прочими – управляющая нами сегодня среда. Вы согласитесь признаться пришедшим к вам гостям, что находитесь в подчинении своего «нигде не работающего» сына-лоботряса? Нет? Станете придумывать проблемы, оправдания, а то и, чего доброго, назовете его за глаза «тонкой творческой душой, не нашедшей места в жизни и не снискавшей заслуженной любви людей». «Капитализм» – еще куда ни шло, но – «капиталист»… Это же нравственное клеймо, и его необходимо подменять, маскируя христианско-демократическими и иными драгоЦЕННОСТЯМИ. Таковы коммерсант, бизнесмен, спонсор, меценат и пр.
В этом смысле любопытны терминологические отношения между бывшими идейными противниками. Политические оппоненты Советского Союза не называли себя капиталистами, будучи таковыми с позиций экономической теории. Зато любого жителя СССР они именовали «коммунистом», причем упомянутый житель тем больше этим гордился, чем меньше имел общего с КПСС. А между тем, термину «коммунист», как любому другому, можно дать точное определение, либо, напротив, – завуалировать его. В этой связи я хотел бы заметить, что лично мне, в прошлом обладателю партбилета, известен лишь один действительный коммунист – Иисус Христос. Подготовленный читатель поймет, какие информационные предпосылки я вкладываю в это сравнение. А остальных заверяю, что это сказано без малейшего намека на иронию. Христианская, как и коммунистическая, идеи слишком светлы и чересчур режут глаза полуслепого обывателя, чтобы торжествовать в мире. Носители той и другой идеи сопоставимо пострадали в историческом масштабе. Истинных коммунистов, как и святых праведников, разумеется намного больше, чем значится в истории. Но при этом – на несколько порядков меньше, чем «демократических лжепророков», выдающих себя за «Рыцарей Света».
Капитализм – окружающая нас действительность – не несет с собой идеи, поскольку ни в какие времена беспредельное обогащение не считалось хорошим тоном. А ведь именно максимальная прибыль и составляет суть основного капиталистического закона. Отсутствие идеи автоматически исключает из жизни общества систему нравственных ценностей как таковую. Без этой же последней управлять государством нельзя; не знаю, как вам, а мне такие примеры неизвестны. Отсюда необходимость следующей подмены – идеологической. Кроме того, как мы знаем, капитализм «хромает в творческом отношении», поскольку творчество, будучи духовным проявлением, бескорыстно по сути своей. Итак, информационный анализ снова дает нам возможность свести сложную, казалось бы, социально-идеологическую проблему к элементарным выкладкам:
ü Капиталистический путь развития современного общества – единственный из всех возможных – самодостаточен и космически необходим;
ü Будучи объективно необходимым, этот путь не имеет объективной возможности удовлетворять всему набору естественных человеческих запросов, и, в первую очередь – запросам духовным;
ü Дискредитация понятий и осуждение экономических законов, затрудняющих духовное развитие и моральное благополучие общества, вызывает потребность в защите капиталистической морали;
ü То есть, в отсутствие объективных, информационная целесообразность капитализма обеспечивается субъективными (следует читать: ложными) возможностями его существования;
ü Итак, цель – возможность; способ – оправдание социальной морали; средство – подмена дискредитированных истинных (true) понятий идейно благозвучными вымышленными (false). Результат – оцифровка человеческого духа и дальнейшая информационная деградация общества.
q Подмена понятия – присвоение чему-либо субъективно вымышленного и объективно незакономерного определения, – такого, которое основывается на принципиально невозможных обстоятельствах.
Так, о рекламе говорят, что она – «двигатель прогресса». На первый взгляд – заключение лаконично-безобидное. Характерно с точки зрения «подменных» технологий то, что в определении подменяемых понятий часто присутствуют те, которые успели подменить раньше. Таков контекстный термин «прогресс», который нам следует понимать не как экономическое процветание товаропроизводителя (истина), а как прогресс общечеловеческий (ложь). Реклама была бы двигателем общественного прогресса в том случае, если бы ей управлял не закон ПМП, а закон потребительской целесообразности, который при капитализме действовать не может (невозможное обстоятельство).
Совокупность претерпевших подмену (ложных) понятий образует ложные представления, на которых, в свою очередь, основывается ложная (false) система общественных взглядов (мораль). Например: нет никаких «капиталистов»; есть законопослушные состоятельные граждане, горящие желанием видеть свою страну независимой и демократичной, а соотечественников – свободными, счастливыми и гуманными. Мы достаточно знаем, чтобы понять: все определяющие понятия предыдущей фразы, кроме термина «состоятельные», подменены либо являются терминологическими фантомами. Фантомами и том смысле, что за ними ничего не стоит – ни истины, ни фальши. Имеется лишь некая хаотичная метафизическая форма. На уровне сегодняшней России подобной системе взглядов отвечает реклама. А на уровне международном это называют американским образом жизни. Какие информационные последствия имеет такой «образ жизни», постараемся выяснить в следующем разделе.
В заключение же данного обращаю Ваше внимание на неслучайно употребленные в тексте термины «истина» и «ложь» на русском и английском. Оцифровка, которой много уделяется внимания автором, технологически построена на цифровых микросхемах, функционирующих по разработанным полтора века назад булевым примитивам: и, или, не-и, не-или и так далее (всего 8). На уровне возможностей антропологического мышления это действительно примитивы, поскольку в общем соответствуют обезьяньему интеллекту: ешь один банан; ешь оба; не ешь ни одного. Если бы существовала денежная единица «банан», а соответственно обученная обезьяна обладала бы скоростью мышления в миллионы операций в секунду, ей можно было бы смело поручить предпринимательскую бухгалтерию. Иначе говоря, она стала бы биологическим процессором. Регистры процессора, переключаемые согласно булевым инструкциям, работают по указанию программы, контролирующей их состояние на предмет истина (true) – ложь (false). «Истина» обеспечивает заданный результат; «ложь» (фальшь!) – приводит к отмене, ожиданию или прекращению работы программы. Программист, наделенный совестью и ответственностью творца, всегда предусматривает, что именно станет делать его программа в случае возникновения ситуации «false». Например: передаст управление другой программе или перезагрузит компьютер.
q Оцифровка духа в авторской трактовке означает низведение мыслительных алгоритмов человека на уровень булевой алгебры.
А, учитывая, что мыслим мы быстрее обезьяны, но намного медленней процессора, потеря качества, говоря шахматным языком, не компенсируется количеством. То есть, мы проигрываем. Проигрываем тем, кто не собирается учитывать разрушительных последствий выполнения социально-информационной программы капитализма с кодом «false». Программы, которая никому и никогда не передаст управления. Управляющая среда современного общества – капитал – информационный вирус, работа которого возможна лишь при соблюдении пользователем ложных (false) инструкций.
10.
Так как разговор все больше перетекает на политико-идеологическую плоскость, по разные стороны которой находятся, как обычно, разные люди, считаю нужным еще раз подчеркнуть собственное политическое беспристрастие. Об информационных недостатках «покойного» ныне социализма достаточно говорилось, как и о его достоинствах. В дополнение к ранее сказанному можно отметить разве что противоположную ситуацию с подменами: при социализме подмены понятий вызывались необходимостью, которой этот социальный порядок не отвечал. Сегодня нас окружает капиталистическая среда. «Ее, а не мужа Марьи Ивановны», следует считать действующим «соперником». Почему соперником? Потому что вся наша жизнь, как известно, – борьба, причем, борьба именно со средой, которую мы с разным успехом преодолеваем.
Что же до соперничества, то поговорим немного для иллюстрации этой среды о спорте. Хотя бы на том основании, что, если война, выражаясь словами Клаузевица, – это «продолжение политики иными средствами», большой спорт – иллюстрация применяемых в политике средств. Точнее, даже не иллюстрация, а немое кино, периодически демонстрируемое на телеэкранах. Немое почему? Не из-за отсутствия звукового сопровождения, – из-за подмены озвучивания.
Отчего такое внимание спорту, не входящему, казалось бы, в сферу обсуждаемых проблем? Тому несколько причин.
ü Спорт для тела спортсмена или глаз болельщика – способ эмоционально-физического благоденствия, т. е. жизнеутверждающее средство. Подтверждая тем самым естественное право человека на сохранность жизни, он относится к немногочисленной категории понятий, не подлежащих подмене.
ü Спорт с его естественно-физиологическими и олимпийско-историческими истоками знаменует стремление людей к совершенству, равноправию и справедливости, являясь в то же время несомненным предметом творчества.
ü Спорт, таким образом, предстает, во-первых, как область, сквозь которую человек пытается выйти за пределы условностей социальной среды; а, во-вторых – как информационный критерий его морально-нравственных возможностей это сделать.
Спорт для взрослого человека означает то же, что игра – для ребенка. И для спортсменов внимание и поддержка многочисленной аудитории важны не меньше, чем для детей. Отсюда следует особое значение игр среди спортивных дисциплин, и еще большее, исключительное значение популярных спортивных игр, масштаб зрительской и прочей сопутствующей аудитории которых – мировой. В связи со сказанным, будем надеяться, что футбола нам хватит для отображения заданной иллюстрации.
Говоря о футболе, мы тем более не уйдем от техногенно-информационного аспекта, что именно этот аспект предоставляет нам сегодня техническую возможность наблюдать и судить. Судить, конечно, не в смысле осуждать, а в смысле – полагать.
Выдающиеся спортивные комментаторы СССР – Николай Озеров, Ян Спарэ, Котэ Махарадзе, Владимир Маслаченко и другие – не единожды отмечали: большой спорт – зеркало, отражающее все то, что происходит в стране и в мире. А именно: экономику, политику, социальные настроения. Действительно, – та же футбольная арена – поляна коммунистического духа в темной чаще капиталистической меркантильности. Волшебная поляна, где исполняются желания. Оазис красоты, равноправия и справедливости – тот, в пределах которого наложен запрет на все злободневные условности социальной среды. Стадион, ринг, лыжная трасса – покажите на них, на что способны вы – русские и немцы, президенты и преподаватели, пролетарии и буржуа. На них, где все изначально равны, нет ограничений по национальности и социальному происхождению. Это – олимпийский принцип, положенный в основу всемирного кодекса спорта.
Но уже почти не слышны олимпийские гимны спортивной чести; уже почти не видно на стадионах благородной рыцарской состязательности. Теперь не русские играют против немцев: теперь проникший в спорт капитал играет против человека на футбольных и иных полях спортивных сражений. Что же мы видим и что слышим?
Функционеры во главе спортивных монополий самоуправно вычеркивают из реестров соревнований беспристрастно зафиксированные рекорды. Обслуживающие их интересы футбольные арбитры отменяют голы, видимые с экранов миллионами зрителей. Примерно так же самовластно – королевским указом – отменяла зиму капризная сказочная принцесса. При этом фантастическая электронная аппаратура, монтируемая ныне на полях спортивных состязаний, не только не помогает, но – препятствует установлению технических истин (true!) в процессе игры! Основополагающее свойство спортивной, как и любой другой игры – непредсказуемость. Именно эта самая непредсказуемость, то есть независимость от субъективных факторов 1-го (материального) уровня, и вызывает у зрителя тот особый вдохновенный интерес, который отличает болельщика от театрала. Поэтому «везение» в игре – будь то хоккей или преферанс – всегда связывалось с воздействием «свыше» (2-й уровень). В этом смысле футбольное поле, на котором идет матч, – своего рода статистический полигон для выявления механизма действия информационных законов. А футбольный тотализатор – нечто вроде базы статистических данных этого исследования. Спортивные болельщики прекрасно знают: как отдельный участник, так и вся «игровая» команда, открыв в себе вдохновение и будучи «заряженной на победу» (3-й уровень), способна победить более сильную. Но картежнику все равно не переиграть дьявола! В связи с этим действовал спортивный принцип, препятствующий искусственному усилению кого-либо из соперников. Теперь, когда некоторым клубам приходится, играя с испанскими или итальянскими командами, иметь перед собой на поле треть сборной Бразилии, и этот принцип ушел в прошлое. Ушли в безвозвратное прошлое также принципы человечного отношения к сопернику и главенства процесса справедливого состязания над его результатом.
В сущности, большой спорт утратил свою специфическую роль. А это значит, что в небоскребе современного общества захлопнулась последняя форточка – отдушина во внешний мир космического духа. Форточку заменили кондиционером, на подменных (не сменных!) фильтрах которого осаждается, не поступая внутрь, вся звездная свежесть информационного окоема вселенной. Современный спорт демонстрирует нам в динамике информационный механизм подмены свойственных ему понятий и является красочной иллюстрацией того, как это происходит в сферах иных.
11.
В современном капитализированном обществе естественно преобладает корыстная (коммерческая) мораль. Почему – «естественно»? Что бы мы ни делали, автоматически задумываемся о выгоде для себя. Автоматически – в смысле активизации функций подсознания в соответствующем направлении. Корыстолюбие, распространенное сегодня вследствие действия закона ПМП на все области мироощущения, пытается вытеснить из нас духовные потребности, идя по пути нравственно-психического упрощения человека. Для чего? Вспомним, что источником удовлетворения таких потребностей является бескорыстное творчество, подрывающее моральные основы коммерциализации. Именно по причине идейной невозможности объединить людей под эгидой космического духа (ибо капитал властвует, разделяя нас по социальным, национальным и религиозным признакам) капитализм и не способен развиваться в духовном направлении. Духовно-творческая свобода личности опасна для основ современного общественного уклада, но без ощущения такой свободы человек становится асоциальным. Как быть?
«Демократическое решение проблемы» состоит в организации подмены понятий 1-го рода: наделении известных вещей терминологическими значениями, удовлетворяющими некоторой концепции. Концепция эта призвана создать у представительского большинства иллюзию управляемого духа и основана на манипуляции общественным мнением. В качестве примеров можно привести такие понятия, как «духовная жизнь общества», «мировой терроризм», «развитая демократия». Значительное место в обеспечении подмен 1-го рода отводится рекламе. Система подмен 1-го рода по сути своей
· произвольная (субъективная) и
· прямая (т. е. направленная деятельным сознанием на тонкий план). Кроме того, эта система
· гуманистическая, так как действует исключительно в человеческой среде (одни изобретают, другие пропагандируют, третьи потребляют).
Посмотрим, к чему приводят этого рода подмены в сфере большого спорта, где недавно появилось характерное подменное понятие «fire play». Дословно – «воспламеняющая», т. е. честная, рыцарская игра. Спорт и есть по духу «fire play», агитировать за которую надобности нет, – об этом уже говорилось. Для чего же тогда агитация?
Мне всегда казалось удивительным, почему футбольная команда, откровенно «засуживаемая» арбитром матча (а такие случаи нередки) не покинет демонстративно поле. Скажем, не засчитывают «чистый» гол – капитан обменивается взглядами с тренером, поднимает руку – и все дружно уходят со стадиона. Ведь миллионы зрителей – на трибунах и перед телевизорами видели истину (true), доказать которую элементарно. Уходите же и не появляйтесь ни на одном официальном матче до тех пор, пока всеми видимая истина не будет признана официально! Ведь спорт существует лишь в моральном пространстве «fire play», а все, что за его пределами – к спорту не относится, это, пожалуйста, без нас. Но ведь это была бы истинная (true) «fire play», возможности каковой, как мы понимаем, капитализированный спорт не допустит. Для этого у функционеров имеется огромное количество всевозможных рычагов воздействия на массовое сознание и волю спортсменов.
С другой стороны, должна быть хотя бы иллюзия открытости, непредсказуемости, благородного соперничества, поскольку перечисленное, как это ни парадоксально, – тоже один из упомянутых «рычагов». И вот «рождается» подмененная «fire play» – театрализованное действо, вульгарное лицемерие которого ограничено выбиванием мяча за боковую, когда кто-то из соперников лежит. И последующим возвращением его обратно – причем, как правило, в самом неудобном для ввода в игру месте. Все это происходит под аплодисменты зрителей, как будто они и в самом деле присутствуют на рыцарском поединке, и только что один из окровавленных соперников вернул другому выбитый у него меч. Меч, а не мяч!
В то же время, анализируя происходящее на двух последних чемпионатах мира по футболу, можно заметить, что далеко не все уже идет по сценарию режиссеров подмен. Арбитры теряют игру, переставая порой заботиться даже о видимости «fire play». Команды, которые по всем капитальным расчетам должны бы быть лидерами, нарываются на явно не санкционированное судейское противодействие, и т. д. Все это показатели того, что внутри самой подменной системы 1-го рода произошли мутации, приведшие к утрате контроля над ней. Показатели того, что капитализированная техногенная среда перестает быть рычагом управления и, объективируясь в виде инфорелигии, спортивного фанатизма и иных форм, сама начинает управлять нами. Отсюда возникают подмены 2-го рода.
Система этого рода подмен понятий еще полностью не сформировалась, но о ней уже можно сказать, что она:
· непроизвольная (объективная), т. е. необходимо вызывается искусственными обстоятельствами и объектами;
· обратная по отношению к первой, т. е. направлена с тонкого плана в массовое сознание;
· техногенная (машиннозависимая), т. е. действующая в современной интеграционной среде human – pc.
Понятия в системе 2-го рода подменяются уже не людьми, а средой, т. е. налицо закономерное снижение человеческого фактора в этом процессе. Разумеется, формулировки и озвучивание пока остаются за нами, но обстоятельства подмены уже навязываются извне. О том, что это за обстоятельства, мы поговорим позже. А пока – обещанное:
q Американский образ жизни – способ антропологического существования в техногенном социуме, основанный исключительно на системе подмен понятий 1-го рода и принципиально не способный функционировать вне пределов действия этой системы.
Ø Следствием такого образа жизни и мировоззрения является формирующаяся на данном историческом этапе система подмен понятий 2-го рода, после утверждения которой техногенная экспансия искусственно созданных глобальных информационных систем станет по сути необратимой.
______________________________