«Мы делаем все, что нужно. Мы не виноваты, что они свиньи. Они были свиньями и до нас, и после нас они останутся свиньями. Мы можем только накормить их, и одеть, и избавить от животных страданий, а духовных страданий у них сроду не было и быть не может. Что мы – мало сделали для них?»

 

А. и Б. Стругацкие

«Град обреченный»

Отверженные

12.

Человек – открытая система – обменивается информацией с окружающей средой посредством многочисленных информационных каналов. Контроллерами этих каналов являются его органы чувств, среди которых хорошо изучены лишь 5 физиологических (1-й уровень). Остальные – подсознательные и «сверхсознательные» – органы 2-го душевного и 3-го духовного уровней сведены к полумистическому представлению о «шестом» чувстве. Эта неизученность, а, точнее, консервативное нежелание ортодоксальной науки разработать и принять современную теорию о человеке, вызывает перекосы во взглядах на природу последнего. Что, в свою очередь, приводит к подмене свойственных данной природе понятий.

В соответствии с представлениями о человеческой природе, восточная мудрость включает в себя сведения о том, что физическое тело как информационный носитель составляет лишь несколько процентов «суммарного» тела человека на всех космических планах. Следовательно, для того, чтобы полноценно «общаться с космической средой», необходимо «программно запустить» остальные, работающие на иных планах, чувства, и – «аппаратно» – управляющие ими органы (энергетический аккумулятор, третий глаз, сердечную чакру и пр.). Для этой цели йоги применяют различные практики, в том числе торможение сознания: искусственное ограничение «рабочего диапазона» пяти физиологических чувств. В самом деле, если вам необходимо подготовиться к сдаче экзамена по юриспруденции, вы ограничите себя в восприятии информации иной направленности. Скажем, перестанете читать художественную, техническую литературу и беллетристику. Ограничение в одном способствует насыщению и активизации другого.

Западная техногенная концепция информационного восприятия работает вопреки данной логике. Будучи сугубо материалистической, она, во-первых, практически отвергает не выгодную для нее многоплановость человека. Во-вторых, не только не уменьшает, но постоянно увеличивает информационную нагрузку на физические чувства, среди которых, зрение, по некоторым сведениям, обеспечивает до 80% входящих данных. В-третьих, на уровне этих чувств создает информационную дисгармонию за счет систематического увеличения доли видеоинформации, получаемой от электронных источников. Отсюда – величайший парадокс космической невежественности в современных представлениях. Истинная информация – на дисплее, причем неважно, откуда она там появилась. Ложная, архаичная, неактуальная информация – о Боге, религии и нравственных заповедях. Да и не информация это вообще – так, бабушкины сказки.

Как модно на западе исполнять христианские обряды: крещение, венчание, празднование Рождества! Как оторваны эти и другие духовно-нравственные обряды от реальной жизни и повседневной веры! Вера в Бога на западе и в США – своего рода «fire play», бессмысленно-бездуховное символическое отправление на уровне фольклорных предписаний Христу – Санта-Клаусу, чего именно от него ждут. Религия с характерной для нее мирской отрешенностью с истинно «демократическим тактом» сдвинута под планку, выше которой – только обыденные потребности. Потребности в деловой информации. Потребности делать бизнес и не встречать противодействия. Потребности убить каждого, кто вольно или невольно такое противодействие явит. Имея в виду абсурдную безнравственность такого подхода, следует, тем не менее, признать, что

q       американский образ жизни – объективная реальность, навязанная человеку адаптированной под новые социальные условия средой.

Средой, в зоне действия которой бесполезно искать виновных.

Итак, информация и религия – образцы понятий, подмененных не людьми, а уже непосредственно техногенной средой их социального обитания. Понятий, подпадающих под влияние подмен 2-го рода. Однако, имеется и другая, более наглядная сфера, поглощенная «драконом подмен» обоих родов. Это сфера социального потребления, наиболее близкая и животрепещущая для обывателя, в качестве которого – охота нам или нет – мы проявляемся в повседневной жизни, чтобы ее поддерживать. Опустимся же временно на грешную обывательскую землю, приняв к сведению территориально сопутствующую ей истину: голова и душа – предметы темные. Для успешного выживания куда важнее, что мы едим, где живем и во что одеваемся.

Раньше, до наступления техногенной эпохи, человек органично вписывался в природу как ее составной элемент. Вопрос, скажем, о «здоровом образе жизни» был просто неуместен по причине отсутствия проблемы. Человек питался натуральными продуктами, стены его жилища и одежда, которую он носил, также состояли из естественных природных материалов. Информационное соответствие среде обеспечивалось вековыми национально-историческими и религиозными традициями. Но вот появились «технологии» – вроде бы, для того же человека, но более современного, на основе «продвинутых» взаимоотношений с природой. Не будем вдаваться в подробности, – всем известны данные исследований техногенных проблем: живем мы во «вредных» домах, зачастую воздвигнутых в геопатогенных зонах. Питаемся мясом животных, выращенных и выкормленных неестественным образом. В который уже раз пытаюсь приготовить цыпленка табака из «лучших цыплят России», – не выходит. Вкус не тот, что навевается воспоминаниями о самых обыкновенных «синих советских» квочках: «толстые синявинские» по всем статьям уступают «тощим синим». На себе с некоторых пор мы стали носить синтетику. Выяснилось, что это вредно, а затем – что натуральных тканей на все население Земли… не хватает. То есть, может, и хватает, но, знаете, – дорого это. И вот, уже реклама, порожденная воинствующими в среде своих сограждан «подменными технологами» вовсю трубит: да здравствуют натуральные компоненты! «Это дорого, но нет ничего дороже здоровья! Только натуральные продукты! Рубашки из чистого хлопка! Мебель из натурального (!!!) дерева!» И нисколько не удивительной лет через 10 можно будет счесть такую рекламу: «Натуральная женщина, рожающая натуральных детей!»

Все это и есть подмены 2-го рода, на уровне которых невозможно противодействие в капитализированной среде тому, что они порождают. Понимание, к счастью, еще возможно, хотя уже и затруднено, так как попутно с пищевой биохимией среда делает нам психогенные «инъекции», заставляя безболезненно приспосабливаться к своему окружению. Реклама – один из видов такой инъекции, впрыскивающей в сознание «демократический препарат социальной адаптации».

Основными декларативными ценностями американского образа жизни являются свобода и демократия. О том, что есть свобода в истинно-социальном смысле, уже говорилось в главе «Необходимость и свобода» части второй «Информационные критерии творческого процесса». Это – жизненная потребность в  творческом выборе. Ясно, что сам творческий выбор противоречит условию благоденствия капиталистической среды, на базе которой строится американский образ жизни. То есть, понятие свободы не может не быть подменено. Заодно попробуем разобраться со свойственными представлениями о демократии.

13.

Согласитесь: основой всякой идеологической дискуссии (а мы, кажется, ее ведем) является идея социальной справедливости. А также то, насколько полноценно законотворческая эта идея проведена в жизнь конкретного общества. Психологически трудно первым ударить человека, не выставив его перед всеми негодяем (если бы существовала вышеозначенная наука о человеке, я бы сказал: энергетически трудно, так как сначала желательно сломать его информационную защиту). Да что там человек – даже собака, прежде чем укусить, «придирается» – лает. Политически трудно насильственное упразднение государственного уклада без предварительного оповещения о его социальной несправедливости. «Революции с того и начинаются, что с человеком плохо расплачиваются»[1], – изрекла как-то умница Екатерина. «Расплачиваться» в нашем контексте – означает включить справедливый в рамках существующей политико-идеологической структуры механизм распределения благ. Разумеется, тех, объем которых заключен в государственной казне, так как нельзя распределять то, чего нет. Следующим идеологическим вопросом является вопрос о сути самой справедливости: кому – сколько. Коммунистическая идеология, сделавшая, как известно, упор на духовные блага вопреки материальным, ввела в дискуссию понятия о бедных и богатых, имея в виду материальный достаток тех и других. Не менее хорошо известно, что нововведенный пункт привел к кровавым трагедиям в истории человечества. Миллионы людей, выясняя отношения на этом уровне, физически уничтожили друг друга. За что, собственно? И кто они, собственно, такие – богач, бедняк?..

Привлекая недвусмысленные симпатии к мировоззрению своего героя, автор «Собачьего сердца» М. Булгаков озвучивал недоумение в связи с намерениями Советской власти устранить богатых, в то время как предки «боролись за то, чтобы не было бедных». Сегодня почти все знакомы с экономической стратегией хотя бы на уровне компьютерных игр. Действительно: бороться за то, чтобы не было бедных, выгодно в политическом смысле, поскольку увеличивает лояльность подданных к власти и тем самым укрепляет ее основы. Но вам как президенту виртуальной империи должно быть также известно, что появление в обществе сверхбогатых децентрализует вашу власть и может создать вам политическую конкуренцию, затруднив правление. Получается, что обе посылки профессора Преображенского по-своему справедливы, хотя и, на первый взгляд, исключают одна другую. Так или иначе, задача состоит в том, чтобы ни бедных (тех, кому доход не позволяет выжить), ни богатых (если под ними понимать желающих обеспечить немыслимые потребности, ибо все мыслимые уже обеспечены) в вашем государстве и близко не было. Недаром средний класс считается основой социально-экономического процветания! Итак, о бедных и богатых в экстремальном понимании этих слов, т. е. как о нищих и мультимиллионерах, можно больше не говорить: не в них смысл. Тогда в ком же? В каждом из нас, имеющем свое представление о количественной сути богатства. О таком его количестве, которое обеспечивало бы желательное социально-бытовое и иное (амбициозно-властное, например) качество.

В этой связи любопытно, что среднестатистическому члену современной цивилизации не так уж и свойственна безотчетная алчность. Тысячелетние рассуждения на философском, теологическом и психологическом уровнях о вреде богатства, похоже, не прошли для нас даром. И сейчас я даже не стану приводить очередные доводы в связи с этим, ибо и так сказано чрезмерно. Скажу коротко: богатство, то есть тот принадлежащий мне материальный объем, который не способствует развитию моей личности, обременительно, поскольку начинает ощутимо тормозить это самое развитие. Вместо того чтобы управлять собой как космической единицей (реализуя творческую свободу), я вынужден управлять богатством, составляющим лишь малую дробную часть этой единицы. Притом, что ни о какой свободе и речи уже не может быть – об этом в порыве откровения вам поведают и новый русский, и старый еврей. Делаем существенный

вывод:

Ø      У человека нет естественной мотивации к обогащению; материализм свойственен ему лишь на уровне задачи сохранения жизни!

Демократию изобрели духовно продвинутые греки, – древние (относительно упомянутой продвинутости современных ничего сказать не могу).

«Демократия (от греч. demos – народ…), форма государственно-политического устройства общества, основанная на признании народа в качестве источника власти.»[2]

«Демократический народ» сам собой управляет, требуя законопослушания, но не навязывая никому своего понимания свободы. Есть у меня социальная мотивация – лезу вверх. Учусь, верчусь, зарабатываю все, что платят, становлюсь мэром, сенатором, сплю и вижу себя в президентском кресле… Одним словом, – «буду я точно генералом, если капрала переживу». Нет у меня таких желаний, есть другие – пожалуйста. Загляни в распахнутый над тобой поэтический космос, ночуй в стогу с певуньей ненаглядной, если сена на шалаш не хватает. А хоть бы и хватало – рай он для тебя или ад – решать тебе и никому другому. Но уж стихов-то своих для благодарного общества нету тебе никакого смысла жалеть, – вот и культура процветает. Одним словом, хорошее это дело – развитая демократия и творческая свобода. Американцы и взяли их на вооружение, – почему бы нет, раз народу (demos) нравится? Да вот только одна сложность: много умных найдется в стогу ночевать, а кто сено скирдовать станет? С кого налоги брать – с бедного барда одухотворенного? Но, самое главное – решающее – где взять капиталистическую «demos-опору» в виде среднего класса, для формирования которого не имеется видимой мотивации? И мотивация создается: равенство, справедливость, свобода, стартовые условия одни для всех. А чтобы к звездам не тянуло генетических лентяев и социалистических бездельников – извольте: из идейной надстройки побочные флюиды извлекаются известным способом чувственных ограничений. Только не йоговским, а прямо противоположным. Метафизическая чувственность ограничивается за счет наращивания физиологической. Нюхай, щупай, слушай, смотри – да не забудь попробовать на вкус эту самую свободу – не вредную творческую, а производительную – социальную. Какая религия – мои чувства сугубо материальны! Какая нравственность – каждый за себя! Какая поэзия – за исключением текстов для рекламных роликов? «Я самый большой овощ в Канзасе (странный овощ, раньше таких не было) – ешьте меня!» «Ваш вкус Вас не подведет – самый лучший вкус во всем Южном округе!» Это словесная реклама, мы о ней кое-что знаем. На уме же совсем другое: я сам вас съем! Не лицемер я – бизнесмен!

Свобода и демократия – составляющие американского образа жизни. Социальная свобода – бизнесмен в законе. Свобода в виде права на коммерческую тайну – (а где тайна, там и ложь) деловая жизнь определяется порядком ввода-вывода бизнес-информации. Свобода вероисповедания – отказ от любой веры как не отвечающей (еще бы она отвечала!) необходимости безнравственного бытия. Безнравственного не в смысле сознательно злого, а в смысле неспособности воспринять на уровне сознания любую нравственную платформу! А это значит, что человек превращается в биомеханизм, работающий по механическим инструкциям, написанным пока еще с использованием антропологической терминологии. Но уже, конечно, контекстно-подменной, интерпретированной примерно так, как компьютер интерпретирует пользовательские команды. Американский образ жизни не может исполнять свою социальную программу без системы подмен так же как компьютер – прикладную – без командного интерпретатора. Часто говорят: американский образ жизни подразумевает честность, поскольку она выгодна, – и потому западноевропейцы и американцы не воруют и не хитрят в бизнесе, как русские. Это верно. Но честность абстрактна и никчемна без нравственности. А как Вы думаете, читатель, может ли нравственность, какой бы она ни была, строиться на личной выгоде?

Вздохнув, нам останется только признать: и честность тоже подменили. Американская честность исходит уже не из информационной, а из коммерческой целесообразности, которая, в свою очередь, исполняется с одним из двух (равноценных!) кодов: commercial truecommercial false.

14.

Итак, этнос наиболее цивилизованных геополитических зон нашей родной планеты трансформируется на глазах «остального мира» в некий «технос». В мрачном свете этого невеселого обстоятельства ослепительно выблескивает этимологический кристалл понятия «техногенный».

q       Техногенное (биомеханическое) общество суть такое, живые члены которого вобрали в себя «технические гены» мертвой искусственной материи, механически уподобившись ей на функциональном уровне.

«Ну и ну! – скажет кто-то. – Разве люди согласятся на такое по своей воле?» По своей – нет: не позволят жизненные инстинкты и в первую очередь – инстинкт самосохранения. Но в том-то и дело, что происходит такая трансмутация вследствие подмен 2-го рода, инициированных не людьми, а техногенной капитализированной средой. При этом большинство, похоже, не понимает происходящего, а те, кто понимают, не в силах помешать. Как же работает информационная схема?

Как нам известно, человеку генетически свойственно чувство благодарности за любовь, материализованным воплощением которой он является. Благодарность побуждает его к ответной любви, реализуемой из него исходящим и направленным в мир творческим процессом. Творчество социально проявляется как самовыражение (вне социума – как самосозерцание). Внешнее отображение творческой (а все мы изначально – творцы) личности, как она видится другим, – в ее несхожести с ними. Чем-то и как-то каждый из нас отличается от остальных – внешне или внутренне, поведенчески или интеллектуально, одеждой или почерком письма, и все это – сознательно или неосознанно.

q       Реализованная потребность отличиться сознательно и есть самовыражение.

Кто как себя выражает? Все по-разному, но существуют, тем не менее, некоторые типовые стили. Обобщая их принципиально, можно сказать, что чем большей духовностью наделен человек, тем больше его внутренней природы в самовыражении. Наоборот – склонный к физиологическому мироощущению стремится проявить себя внешне. То есть: выделяться одеждой, физическими данными, эксклюзивной собственностью, властью над другими.

«Все профессии нужны, все профессии важны», – сказал поэт. И все люди, различаемые по иным, не профессиональным, признакам, важны и нужны: для каждого найдется выразительное место в обществе. А потому общество демократическое, самоуправляемое изнутри всеми этими столь разными категориями граждан, по определению заботится о том, чтобы благоприятствовать им всем.

Стандартное капиталистическое общество в принципе этому условию удовлетворяет. Не зря ведь капитализм утвердился сегодня на планете и не имеет конкурентов из числа прочих социальных систем: этому немало способствует его демократический потенциал. Тут все, казалось бы, в порядке: стартовые условия для всех одинаковые, но есть в то же время возможность каждому проявить способности, свойственные лишь ему. Таким ярким и основательным выглядит фасад капиталистического небоскреба. Но стоит только зайти внутрь здания…

Помните рассуждения о большом спорте и современном положении дел в нем, которые велись в предыдущей главе? Спорт – воплощенная иллюстрация капиталистического мировоззрения. Для участников, скажем, лыжной эстафеты или хоккейного матча стартовые условия одинаковые. Но вот – пущен секундомер, замелькали первые метры дистанции. И тут положение для игроков начинает меняться. У кого-то обнаруживают нарушения в амуниции. Кого-то провоцируют на драку и выгоняют с площадки. Кому-то не засчитывают гол. Кто-то, наоборот, закатывает шайбу коньком, и ее фиксируют как правильно забитую. Победителя, в конце концов, дисквалифицируют по окончании соревнования по итогам допинг-контроля, проводившегося перед его началом. Я не просто так говорил о спорте.

q       Спорт – наглядное (благодаря современному широкому показу) аналоговое отображение информационной схемы капитализированного общества.

А капитализм спортивен функционально, поскольку имеет черты состязательности, конкуренции, бескомпромиссной борьбы за лидерство.

На исторических, экономических и личных (для каждого участника) этапах жизненной гонки после старта также быстро проявляется неравенство, причем неравенство во многом искусственное. Эту искусственность привносит система подмен 1-го рода, опирающаяся на закон ПМП.

Во-первых, делающие опору на физиологические ощущения уже на первом этапе получают техническое преимущество над соперниками более тонкой душевной организации. Как атлет над интеллигентом в рыночной давке. Как хитрец перед мудрецом. Как цифровая техника над аналоговой.

Во-вторых, в политике благоприятствования прибыли вообще и среднему классу в частности важен конечный потребительский результат. Для творческого же человека результат как таковой бессмыслен, а важен лишь процесс, являющийся промежуточным аспектом бесконечного развития.

В-третьих, одухотворенный участник «забега на бизнес-дистанцию» чужд этого самого бизнеса, ибо достаточно хорошо контролирует себя социально и психологически. Он понимает, что неограниченная прибыль – мираж, а достигнутое высокое положение в обществе ему только повредит.

В-четвертых, – будем считать этот пункт соответствующим этапом дистанции – на последней остаются преимущественно прагматики-физиологи. То есть, в том смысле, в каком это естественно для подобного состязания, можно считать его чем-то вроде естественного отбора. Правда, «колеблющихся» как не отвечающих задачам гонки могут просто снять с дистанции, и тогда это уже, несомненно, отбор искусственный.

На пятом, заключительном, этапе – этапе естественного для местных условий отбора – определяются, как положено, победители. Из вышедших в финал «чувственных материалистов» побеждают ортодоксальные. У которых не просто отсутствует, как несвойственное, духовное мироощущение, но лишь те из них, кто свои немногочисленные физиологические чувства оптимально адаптирует к нуждам потребления. Это и есть биоавтоматы – антропологический шедевр техногенного прогресса. Однако, в целях необратимости последнего (торжества свободы и демократии!) обществу требуются не отдельные трансмутанты, а политически выдержанный средний класс, всецело состоящий из оных и своим существованием утверждающий американский образ жизни. После того, как образ жизни появился и «раскручивается» посредством идеологической рекламы, это лишь дело времени. И время это настает.

15.

Настает время информационно нецелесообразного «творчества», имеющего целью коммерчески ориентированные технологии ради прибыли и устранения конкурентов. Такое творчество, в соответствии с информационными законами, не заслуживает информационной поддержки (кредитов) космоса. Посему такого «творца» мы поделом заключаем в кавычки, но эта щадящая форма осуждения в сравнении с космической. Последняя состоит в нахлобучивании на осужденного «энергоинформационного колпака» и отключения от сети, через которую идет трансляция божественной несущей. Для скептиков это еще одно обоснование причины творческого дефицита при жизни по американскому образу и подобию.

Но развитое общество потребления не может обходиться без творцов в их истинном, а не подменном, понимании! На уровне безупречного биомеханистического (машинного) интеллекта эта необходимость проявляется даже более четко. Кто будет двигать вперед перспективную науку? Кто обеспечит ускорение темпов роста информационных технологий? Кто поддержит кинематографическое реноме страны, где они – «Смешные девчонки» современности? Неужто скисают на сценическом небосклоне, ослепленные сиянием сверхновых порнозвезд? Этого нельзя допустить, ибо мировая культурная общественность еще не успела нравственно выродиться до уровня экстатического потребления «Звездных войн».

Вопрос решается известным, поминаемым неоднократно, путем: привлечением «иностранных специалистов». Какой делаем вывод? Американский образ жизни – черная дыра, раковый спрут, прототип космического монстра из тех же «Звездных войн». Вместе с людьми, прибывающими в зону его жизнедеятельности со всего мира, он всасывает распределенный на все человечество творческий дух. Направляя затем этот дух на нужды бездуховной коммерческой среды, уничтожает его, трансформируя в грубые формы энергетического инферно. Где же, в конце концов, «охотники за привидениями»? И вообще, – когда Голливуд хотя бы на уровне предзнаменований рассчитается за миллионы, вложенные в целые парсеки отснятых кинолент?

Свобода – главный социально-идеологический козырь капитализма. Ясно, что речь здесь может идти лишь о частно-предпринимательской свободе – о свободе материальных общественных отношений, об отношениях человека и капитала. В соответствии с целым рядом информационных законов[3], этот аспект свободы нуждается в адекватном развитии другого аспекта – свободы духа. Духовно необеспеченная, информационно несостоятельная материализация приводит вследствие нарушения закона духовного соответствия к социальной деградации. К сожалению, капиталистическое общество, и это также доказано информационно, в корне противоречит таким социальным условиям, при которых процветает и развивается дух. Как бы много внимания не уделялось перспективным сферам научно-технического и социального прогресса, на информационном уровне этот прогресс – сиюминутный. На тонком плане космоса имеет перспективную ценность только один вид капитала – духовный. Только этот капитал, вне зависимости от уровня его материализации, обеспечивает будущее народов и всего человечества.

выводы:

Ø      Истинным информационным смыслом обладает духовно-творческая свобода.

Ø      Предпринимательская, рекламно-коммерческая свобода – информационная фальшь, терминологический сорняк в огороде массовой культуры, самая «несвободная» из всех исторически известных свобод. Она связывает человека на общественном, личном и мировоззренческом уровнях, подчиняя несвойственным функциям весь его жизненный уклад.

Молодая американская нация – в известном смысле конгломерат этнической элиты землян – в своей короткой, но бурной, по праву «заработанной» истории, заслужила уважение своим жизнелюбием, своей стойкостью и изобретательностью, своим революционным пылом. Еще столетие назад Соединенные Штаты были, наверное, самым прогрессивным государством мира, отличаясь истинным демократизмом, с одной стороны, и полным отсутствием чванливого европейского консерватизма, с другой. Люди своим трудом, волей, душевным единством добились высокого уровня жизни для себя и политического авторитета для своей страны. Социальная защищенность, обоснованная внутренняя политика, фантастическая степень развития сферы всевозможных услуг в развитых странах мира – несомненные плюсы современной цивилизации, а не одних США. Ни у кого из здравомыслящих не повернется язык призывать к ликвидации всех этих очевидно прогрессивных достижений. Но…

Компьютер – модель человека, облегчающая системный анализ последнего как «венца Сотворения» в нашем с вами лице. Капитализм – модель физического плана космоса, также облегчающая информационные представления о его законах. Что бывает, когда государство выпускает в обращение не обеспеченную реальными ценностями денежную массу? Инфляция, финансовый обвал, социально-экономический крах. Что происходит, если сфера материального производства не обеспечена духовно? То же самое, с той разницей, что духовная стагнация меньше бросается в глаза и сказывается не так скоро, как социальный упадок.

Нет предела материальному обогащению. Есть предел духовному обнищанию. Он там, где человек перестает осознавать себя человеком вследствие информационного перекоса в системе самоуправления. Вследствие нарушения информационных законов, до которых додуматься так легко, и которые столь тяжело исполнить. Вследствие подмен понятий и порождения человеком самоорганизующейся техногенной среды, исподволь подменившей его самого.

Ø      Основной продукт системы подмен 2-го рода – человек. Не антропологический – HOMO SAPIENS. Биомеханический – HOMO TECHNIQUE.

______________________________



[1]цитата из книги: В. О. Ключевский «Исторические портреты»

[2] Новая Иллюстрированная Энциклопедия, М., Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», 2000, т. 6, с. 52

[3] Информационного потребления, духовного соответствия, информационной целесообразности