Благодаря тому, что связь людей, создаваемая их потребностями, и способы изготовлять и доставлять средства для их удовлетворения получают всеобщий характер, увеличивается накопление богатства, ибо из этой двойной всеобщности извлекается величайшая выгода – это с одной стороны; с другой – эта же двойная всеобщность ведет… к неспособности чувствовать и наслаждаться всей свободой, и особенно духовными преимуществами гражданского общества
Homo hominy…
16.
Есть такая поговорка из анналов «школьного остроумия»: счастье – не в деньгах, а в их количестве. Действительно: социальное благополучие, связываемое многими с представлениями о счастье, – в количестве денежного дохода и размере личных финансовых накоплений. Именно этот размер и это количество и есть тот самый общепризнанный критерий, что разделяет людей на бедных и богатых. А что же такое деньги?
Благодаря прадедушке Марксу у нас нет проблем с ответом на этот вопрос. Деньги – эквивалент товара, то есть предмета, предназначенного для купли-продажи. На исторических этапах, предшествующих формированию понятия «капитал», восприятие денег как объективно-вещественной категории способствовало прогрессу в человеческих отношениях. Почему? Дело в том, что формы и способы общественного применения денег расширялись, а их социальное значение увеличивалось. Деньги стали платить не только купцам в обмен за их товары, а и служащим, причем понятно, что в этом последнем случае речь никак уже не могла вестись о товарном эквиваленте в его традиционном виде. Деньги в виде зарплаты выплачивались служащему обществом (в лице представителя руководства) пропорционально вкладу первого в общественное дело. Обладающий социальными возможностями, как известно, не всегда имеет начальные средства на их реализацию. Проявив себя и принеся тем самым пользу другим, человек вознаграждается деньгами, благодаря которым его возможности возрастают. Одновременно появляются средства для реализации этих последних. Механизм социальной самоорганизации постепенно приводит общество к справедливому денежному распределению по формуле: насколько полезен – столько и получи. Социализм, в основе которого лежит близкий к этой формуле принцип распределения благ – «от каждого – по способности, каждому – по труду», является поэтому наиболее социальной (общественно целесообразной) из всех социальных систем, использующих деньги. Напрасно кто-то думает, что, воспользовавшись ортодоксальной теорией прадедушки, пришедший ему на смену парадоксальный дедушка Ленин перекроил мир по нелепости случая. Нет, – социализм был великолепно обоснован со всех возможных позиций, предвосхищен социально и экономически. Я уж не говорю (поскольку это обсуждалось ранее) о той колоссальной экспансии общечеловеческого прогресса, которым мир обязан именно социализму в его противоборстве с «идеологией» капитала.
– А что ж тогда столь окончательно бесславно для изначально славного социализма это противоборство завершилось? – спросите вы.
Заложенная в систему информационная дисгармония рано или поздно вызывает сбой в системном механизме на физическом уровне. То, что социализму не хватило информационной целесообразности, мы уже знаем. Эта проблема обсуждалась прежде с идейно-нравственных позиций. Посмотрим теперь, как она выглядит с точки зрения социально-психологической. Было выяснено, что принцип распределения при социализме близок к естественной логике денежного использования. Близок, но не адекватен ей. «От каждого по способности» – не предполагает информационно сбалансированного механизма мотивации. Другими словами, мои способности – мое дело: докажите, что они у меня есть! Наряду с таким положением, следует учитывать, что коммунистическая идеология, сопутствующая социализму (непростительное излишество!), осуждала денежное накопление даже как промежуточную цель. Значит, реализовывать не установленные способности в труде, за который платят к тому же морально неустойчивым эквивалентом? Извините, не хочу. Да и зачем мне вообще платят деньги, если это – зло, тем более что на них – по капиталистическим меркам – почти нечего купить? Вот по какой социально-информационной причине социализм иссяк.
Капитализм честно пытался в своей среде эти недостатки предупредить. Да-да, именно предупредить, так как формирование сегодняшних демократических ценностей есть во многом результат социально-психологического анализа слабых мест во все времена по-человечески привлекательного социализма. «Эврика!» – радостно потерли выпростанные из архимедовой ванны руки те, кого сегодня именуют специалистами по маркетингу и менеджменту – веселые и находчивые предшественники Карнеги Дейла. «Деньги плохо работают потому, что они абстрактно-бессмысленны для человека, в отличие от конкретно-целесообразного товара. Давайте превратим деньги в товар, и тогда все изменится!» Сказано – сделано. Появились товарные деньги – капитал, а вскоре появился и капитализм. Однако, по точному наблюдению Ходжи Насреддина, «сколько ни говори – «халва» – во рту сладко не станет». Деньги не пахнут, они лишены гастрономического вкуса и потребительской целесообразности. Капитал, в отличие от прежних денежных ипостасей, несет в мир уже не прогресс, а регресс, являясь бесполезным (подмененным) товаром на потребительском уровне. Именем этого информационно абсурдного товара названа сегодня – по сути, общемировая – социальная система. И это, ясное дело, не подмена, а объективно употребленное имя капиталистическое, как бы кто ему ни противился.
Спрашивается: может ли система, названная нецелесообразным именем, претендовать на информационное благополучие?
Вернемся к животрепещущему – с самого момента его появления на свет – в карманах, банках и умах – денежному эквиваленту. И зададимся другим вопросом: сколько же все-таки оного надобно для счастья? Кое-кто уже улыбается, – это даже не авторский подвох, а скорее, дешевая шутка: сам, мол, знаешь, что деньги имеют к счастью (а точнее – от счастья) весьма отстраненное отношение. Хорошо, преобразуем вопрос в более корректный: каков прожиточный минимум и где та социальная планка, за которой образуется максимум? Социально-экономические теории, за исключением разве что научного коммунизма, по сей день остающегося научно-фантастическим, на этот вопрос отвечают туманно. Посмотрим, какие в данном смысле возможности у теории информационной.
17.
На протяжении истории представления о качестве и количестве потребностей в материальных благах адекватно менялись. Сижу я сейчас перед компьютером, который, если не изменяет память, уже пятый по счету, и думаю о том, что пару десятков лет назад обладание, а соответственно – пользование этим предметом – даже и не подразумевались. Развлечения аппаратно ограничивались телевизором и магнитолой; работа – вечным как Бог или смертным как его владелец – пером. В моем раннем детстве и этого не было. Прогуливаясь неспешным шагом публицистического воображения по эскалатору истории, ползущему вниз, такой обратный процесс можно наблюдать до самого основания. До спуска на ту самую платформу, куда прибыл в достопамятную эпоху из недр эволюции первобытный человек. Был ли он – обладатель воспетого «обрывка шкуры мамонта» – менее счастлив и самодостаточен, чем наш современник?
Напомню закон счастья:
q Объектный параметр информационной целесообразности непосредственно зависит от исходящей информации, формирование которой имеет опосредованную зависимость от входящей.
Счастье – объектный (объективный) параметр информационной целесообразности, поскольку оно всеобще и не зависит от конкретных людей. Любовь – это ее субъективный параметр ввиду того, что мы избирательно любим. Итак, наше творческое «я», преобразуя изначально некритичную для него входящую информацию, реализуется в виде информации исходящей. Что значит «изначально некритичную»? Вспомните о реализации способностей: что есть, то и реализуем, параллельно упражняясь в совершенстве («кто имеет, тому дано будет и приумножится»[1]). Чем полнее эта реализация, тем мы счастливей. А любим мы тех, кто ощутил и воспринял как благо наше исходящее творчество, ибо тем самым они подтверждают нашу целесообразность. Любовью мы расплачиваемся с поклонниками нашего труда, и они порой отвечают нам взаимностью. Но одной-то любовью сыт не будешь: как же все-таки эквивалент, как же материальные блага? Творчество бескорыстно; но если оно востребовано, за него заплатят этими самыми эквивалентными благами. Вот, собственно, и вся информационная схема. Из нее, надеюсь, понятно, что ни минимума, ни максимума материальных благ как составляющей информационного благоденствия не существует. Просто это очередная системно-терминологическая подмена. А вот что касается таких информационно абсурдных проявлений, как эгоизм, властолюбие и корыстолюбие, то они, к сожалению, вполне натуральны. К сожалению, потому что… Впрочем, закон счастья мы только что вспомнили.
Оголтелый, ортодоксальный материализм, по законам которого живет современный «демократический» мир, пытается вычеркнуть из наших чувств все связанные с духовным осознанием. Но информационный план существует и, как мы знаем, даже предопределяет бытие на плане физическом. Встретившие противодействие извне, последователи вышеназванных «специалистов» надеются (хотя эта попытка тщетна), по крайней мере, внешне приспособить информационную среду к потребностям материальной. Для этого они организуют подмену понятий (терминов). Терминологические подмены, которым много места уделялось в предыдущих главах, вызывают подмены в определениях и теоретические абсурды, о чем также говорилось выше. Одной из таких абсурдных теорий социально-философского плана является ныне модная в США «Дианетика». Из экономических теорий-фантомов можно назвать криминальную, но весьма живучую теорию «финансовых пирамид», реализацию которой в новейшей истории России первой осуществила «МММ». Все эти миражи, проникая на тонкий план, получают эмоциональный резонанс в коллективном сознании народов и всего человечества. В результате возникают своеобразные информационные галлюцинации – аналог эктоплазмы, материализующейся наподобие лемовских «вероятностных драконов»[2] и требующей к себе внимания. Такое внимание проявляется в виде вынужденного пополнения вербальной базы терминологическими подменами 2-го рода. Например: международный терроризм, информационное общество.
Краткий динамический алгоритм информационной схемы:
· на понятиях, подмененных ради информационной реабилитации (система подмен 1-го рода), выстраивается теория-мираж, которую нельзя применить по причине вещественного отсутствия основополагающих ее объектов;
· несуществующие объекты пропагандируются в виде мыслеобразов (эмоциональных вымыслов) в коллективном сознании;
· на уровне массовых галлюцинаций (информационный иллюзионизм) создается видимость того, что очередной объект материализован;
· ввиду «всеми видимой» материализации теорию предлагается признать социально действующей, а потому (информационная профанация) не требующей доказательств;
· объективно (объектно) не связанная, но общепризнанная теория-мираж выходит из подчинения создателям и пользователям, перехватывает управление и проявляет себя в качестве антиинформационной системы подмен 2-го рода.
q Антиинформационная система проявляет себя в попытках локализации некоторого информационного пространства, в пределах которого пытается реализовать информационные законы в собственной редакции.
Вышеприведенная алгоритмическая последовательность – не что иное, как схема эксплуатации всемирно древнего информационного механизма лжи (craft of false). Что же до рождения изо лжи вымышленного «эктоплазменного дракона 2-го рода», то это и есть ее главный энергоинформационный итог, за достижение которого лгуну (хитрецу) порой приходится расплачиваться всю оставшуюся жизнь.
Что же касается определения антиинформационной системы, то здесь дело гораздо серьезнее. Вы догадываетесь, почему. Потому что речь здесь идет о контрреволюционном перевороте уже не в пределах физического плана, но на территории плана информационного. То есть – о прямом преступлении перед космосом.
18.
Социализм, делавший ставку на идею целесообразного общежития, провалился материально-экономически. Капитализм, оплотом которого является именно материальная сторона, деградирует вследствие того, что обнищал идейно. В обоих социальных случаях одна из гипертрофированно развитых противоположностей уничтожает другую. При социализме за идею, превращенную в абсурдную самоцель, бессмысленно гибли или столь же бессмысленно выживали, будучи несчастными, люди. Капиталистическая среда обрекает на бесчеловечность по воле капитала. Но в эпоху противоборства как вынужденного взаимодействия этих двух систем[3] они все же худо-бедно питали одна другую недостающим каждой из них. И теперь, глядя на то, что происходит в мире, мы, вне зависимости от идеологических пристрастий, принуждены признать: в этом невольном сотрудничестве был свой резон. На фоне ожесточенной борьбы идей, экономик и мировоззрений, во враждебных вихрях разносторонней политической пропаганды, в колючем тумане подозрений и за ледяными стенами непреходящей бдительности – мир жил и наслаждался жизнью.
Наверно, это странно и удивительно; пожалуй, это даже парадоксально. Несмотря на страх перед «звериным ликом империализма» здесь, перед «коммунистической экспансией» – там, находились силы и желание, оставалось время на «жизнь, и слезы, и любовь». Ну, а для этого, ясное дело, требовалось, чтобы кто-то следил за порядком и обеспечивал организацию. Как это ни странно, то и другое было, и притом на довольно высоком уровне. Учитывая, что сегодняшний мировой порядок больше ассоциируется со словом «беспорядок», нам остается сделать последний, самый, пожалуй, сенсационный вывод из всех уже сделанных.
Ø Судя по всему, прежний мировой порядок основывался отнюдь не на понимании его социальной необходимости, - он держался лишь на исполнении идеологических ролей.
Безымянный образ юного пользователя уже не один раз появлялся, хотя и ненадолго, на страницах нашего повествования. Нет-нет, я вовсе не намерен его запоздало персонифицировать. Напротив, я собираюсь обобщить. Современный мир людей напоминает большой детский лагерь. Вернее, даже не лагерь, а производство на базе высоких (Hi Tech) технологий, взрослый компетентный персонал которого в одночасье сменился озорными, любопытными и (такова их природа!) жестокими в своих экспериментах детьми. Это вам не какие-нибудь коротышки из Зеленого города. Мальчики (ох, беда с ними!), дорвавшиеся до стендов, конвейерных линий и числовых станков, понаделав себе «всамделишных» военных игрушек и сплотившись вокруг наиболее сильных товарищей, организовали эдакий светский террор. Девочки (сколько беспокойства из-за них!), чьи способности к угнетению себе подобных не меньше, разделились по закону джунглей на «львиц», «пантер» и «обезьян», – в зависимости от избранного каждой способа завоевания достойной жизни. И пошло, и поехало… А производство-то ведь не детское, – опасное оно, да и обслуживания требует. Но – куда там! В подсознании лидеров-сорванцов почему-то засела мысль, что прежние дяди и тети позаботились обо всем, что бесперебойны конвейеры, что безупречна автоматика, да и что сам завод вечный. Ну, а если и не вечный – на их-то век хватит!
Насколько гармонично сознание тех, кто управляет сегодня аппаратно-информационной базой человечества, кто обеспечивает безопасность, следит за движением высокотехнологичного транспорта, поддерживает экологический баланс? Погибают корабли и подводные лодки, – их просто не желают спасать. Рушатся пораженные ошибочно выпущенными ракетами или сталкиваются в воздухе (!) самолеты. Перегревается, вызывая ливни и потопы, атмосфера планеты. На страницах петербургских газет недавно публиковалась установленная известным специалистом по аномалиям (к сожалению, не помню фамилии; возможно, вы читали) причина наводнений-2002 в Европе. Это – «антитеррористические» бомбардировки.
Кстати, о терроре и террористах – главных козырях больших политиков современности.
«Террор, терроризм (лат. terror – страх, ужас) – насильственные действия с целью устрашения,… подавления,… навязывания…»[4]
Не то чтобы это определение не нуждалось в комментариях, но в целом – понятно.
«В 70 – 90-х гг. 20 в. получил распространение международный террор (убийства или похищение глав иностранных государств…, взрывы помещений посольств, миссий, международных организаций, взрывы в аэропортах и на вокзалах, угон воздушных судов). В связи с этим приняты многосторонние конвенции и законодательные акты во многих странах по усилению борьбы с международным террором.»[5] (выделено автором)
А вот эту часть стоит обсудить.
Спрашивается: каким юридическим руслом из вышепоименованного перечня адекватных правоохранительных акций вытекает право на бомбардировки одних суверенных стран (Ирака, Югославии) другими (Англия, США)? Ответ: это русло, по которому протекает река геополитической безнаказанности. Второй вопрос: где, по крайней мере, логика, ведь такой способ очевидно поощряет, а не устраняет международный террор? Ответ: логика существует на уровне объективно реальных категорий, к которым американская версия международного террора не принадлежит.
Современный мировой порядок строится не на гуманистических, а на корпоративно-капиталистических ценностях. На тех самых, которые на деле не только не являются ценностями, но для которых в принципе не предусмотрено места в антропологической информационной среде. Эти «ценности» существуют лишь в рамках американского образа жизни подобно тому, как сама «американская мечта» существует лишь в кинематографических рамках Голливуда. Американский же образ жизни базируется, как было выяснено, на информационных подменах 1-го рода, провоцируя появление на свет подмен 2-го рода. То есть, представляет из себя антисистему, что не управляется людьми вообще и руководством США, в частности. Зато сама эта антисистема, ясное дело, тяготеет к абсолютной власти.
Эту систему не интересуют моральные стороны правления гражданами своих стран Милошевича или Хуссейна. Еще меньше ее интересуют социальные права и свободы этих граждан, что видно хотя бы по узаконенному ей югославскому произволу истинных террористов из Албании. Информационную систему (и антисистему в том числе) интересуют, как мы знаем, в первую очередь, ресурсы. Так, основным экономическим ресурсом Ирака, является нефть. «Американское» отношение к понятию международного террора, таким образом, не соответствует истинному смыслу этого понятия. На основании сказанного напрашивается вывод.
q Международный терроризм – понятие, навязанное системой подмен 2-го рода и представляющее собой все то, что информационно не соответствует американскому образу жизни как системе подмен 1-го рода.
Однако, с американской точкой зрения по этому, как, впрочем, и по любым другим вопросам, приходится считаться по понятным причинам. В порядке осознания этих причин «остальной мир» поставлен перед жесткой необходимостью присоединиться к вымышленной человеконенавистнической трактовке международного террора. Остальных ждет неминуемое занесение в террористический список с последующим «превентивным воздействием».
Как вы заметили, энциклопедического определения международного террора не дается. В то же время, необходимость и возможность такого определения есть.
q Международный террор – гарантированно безнаказанная по соотношению военно-экономических потенциалов форма военной агрессии против государства без объявления войны и без угрозы для собственных границ агрессора. В качестве субъектов международного террора выступают одна или несколько стран на официальном или представительском уровне.
Пресловутый Усама Бен Ладен, с которого, собственно, и заварилась «свежая» афганская каша, – глава одной из «американских террористических миссий» на представительском уровне. Сами же Соединенные Штаты Америки, вне всякого сомнения, – лидирующий представитель государств, проводящих официальную политику международного террора.
19.
Наблюдаемое сегодня иррациональное управление мировым порядком имеет 3 причины:
ü информационную и политическую вседозволенность и деградацию сознания управляющих антропологической средой вследствие подмен понятий и морального возвышения американского образа жизни;
ü несоответствие профессионального уровня операторов электронно-телекоммуникационных систем ввиду проблем техногенного характера;
ü отсутствие идеологической мотивации для применения эффективных механизмов ответственности тех, от чьих действий зависят жизнь и естественные права членов человеческого сообщества.
Есть такое выражение у представителей криминалитета: «жить по понятиям». В этом смысле каждый из нас живет по каким-либо понятиям, совместимым с его представлениями. Информационной предпосылкой существования организованной преступности является именно подмена понятий, стихийный протест против которой и есть идейный источник криминала. Это значит, что наиболее агрессивно-сознательная часть граждан не хочет жить в соответствии с вымышленными, информационно-абсурдными понятиями, навязанными обществу. Они создают свою, альтернативную систему взглядов и понятий, поощрений и наказаний. Государство, безопасности устоев которого такая корпоративность угрожает, объявляет этих граждан преступниками, и это справедливо с точки зрения гражданских законов. За границами же государства – иные территории, в пределах которых не действует ни моральное, ни юридическое, ни информационное право применения его законов. Правда, есть другое право – право сильного. «Девчонки и мальчишки из журнала «Ералаш», представленные в нашем производственном сюжете, имеют прямое отношение к мировой «системе коллективной безопасности», где сильные сегодня реализуют упомянутое право в отношении слабых. Реализуют, как это ни прискорбно, на уровне уличной шпаны, коллективно припирающей к стенке «чужого» из-за денег и мотивируя претензии известным анекдотическим вопросом Крокодила Гены: «Чего без шляпы?» Впрочем, воистину, – «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…»
Резюме: человек не может управлять средой, так как уже сам подчинен ей и управляется ею. Среда влечет человека туда, куда угодно ей, подобно «понесшей» седока лошади. Права на реализацию потребностей лишь у того, кто управляет. А потому капитализированная ИУС[6] использует свое право на собственные чудовищные потребности, не давая опомниться и внушая нам, что таковы потребности наши. В этом смысле к гражданам Америки не только не может быть претензий со стороны остальной части человечества, но следует исходить из понимания того, что они находятся на переднем крае борьбы космического духа с техногенной средой. Фронт прорван, бойцы деморализованы, наступает стадия тотальной оккупации. А если вам кажется, что я сгустил краски, вдумайтесь в нижеследующие
выводы
Ø Исполинская пирамида международных финансов, не обеспеченная реальными ценностями даже минимально (данные экономических исследований) и потому не несущая общечеловеческой пользы, верхушкой которой являются США, работает «сама на себя», в автономном режиме.
Ø Никто из ныне живущих, включая президентов США, не способен оперативно противодействовать событиям, происходящим внутри этой пирамиды и возникающим вследствие реализации ИУС своих техногенных потребностей.
Ø Отсутствие элементарной человеческой логики в ряде международных актов и санкций, применяемых в отношении народов и государств, свидетельствует: не общество, а ИУС определяет сегодня нашу судьбу.
Ø Противоречие между информационной управляющей средой и натуральными человеческими потребностями вызывает переориентацию последних с естественно-природных на капитально-виртуальные. Возникает подмена понятий и следующее противоречие: между естественными и потому провозглашаемыми ценностями, с одной стороны, и – искусственными, навязанными ИУС и стыдливо скрываемыми от общества, с другой.
На каком уровне борются американцы с ими же порожденной средой? На самом для них актуальном – на физическом. Борются – и еще как! Социальная, законотворческая, юридическая, даже психологическая сферы выступают единым фронтом. Ограничиваются рекламодатели и монополисты, вводятся запреты на сомнительную продукцию, публикуются предостережения против лженаучных «ловцов человеческих душ» и прочих желающих сыграть на естественных людских чувствах. Даже в упоминавшейся книге Д. Куна есть такие предостережения. Например:
«Опасайтесь дорогих курсов, которые обещают мгновенное улучшение психического здоровья и счастье, повышение работоспособности… Обычно их реклама сопровождается малым числом рекомендательных отзывов и множеством неподтвержденных заявлений.[7]»
К сожалению, эта борьба со средой, достойная всяческих похвал, бесперспективна, ибо ведется внутри самой среды, методами самой среды, и потому напоминает бой с тенью. Тень же, как известно, устранима лишь одним из двух способов: вступлением в темноту, либо в пространство, освещенное со всех сторон. Государство должно гарантировать гражданам конституционные права. Чем больше степень приближения этих прав к реальным потребностям, тем выше уровень развития демократии в стране. Вне зависимости от демократии – так называемые естественные права[8] и, в первую очередь – право на жизнь. То есть, государство должно нас охранять. Если этого не будет, оно развалится само, после чего погибнут и его граждане. Следовательно, всему, что противоречит сохранности жизни, должна быть объявлена решительная война. Охраняет ли нас государство? Риторический вопрос: мы живем лишь до тех пор, пока наша жизнь выгоднее, чем наша смерть. Кому выгоднее – государству? Нет, конечно, – оно здесь ни при чем. Ибо, борясь с мелкими «теневыми» злоупотреблениями, государство само пребывает под раскидистой кроной закона ПМП. А может, Вы, господа руководители, желаете во имя человека это «дерево, не приносящее плода доброго», срубить? Такие случаи известны в истории: 35-й президент Соединенных Штатов Джон Фицджеральд Кеннеди – пытался…
«Никого вы не защитите, а приметесь бунтовать – погибнете сами, – заявляет нам среда. – Забудьте то время, когда деньги служили вам орудием управления, – теперь вы – их орудие. Вы нужны им, а потому и они нужны вам, – чем больше, тем лучше. Кусайте, рвите и палите друг в друга за ценности, которые предлагаю вам я, и помните, что иных ценностей в моем мире нет и быть не может».
Теперь мы знаем практически все факты за и против возможности признания информационной теории. Знаем настолько хорошо, чтобы оценить вероятностную перспективу ее «законного рождения» и официальной регистрации. Не сомневаюсь, что такая оценка, читатель, вами уже выставлена, а потому не стану вмешиваться в этот объективный процесс.
Скажу только, что теория давно существует, доказательством чего является эта книга, в которой ничего не придумано, но лишь засвидетельствовано известное. То, к чему путем размышлений может прийти любой.
Что же касается «регистрации», то с этим сложнее. Актуализированная нами агрессивная управляющая среда чутко реагирует на малейшую для себя угрозу, как тигр – на запах подступающего охотника. Ибо «не мир» несет ей информационная наука, «но меч», поскольку, воцарившись, тут же лишит бесноватую ИУС привычной ей неограниченной власти. Потому ИУС немедленно подменяет любую восходящую теорию прогрессивного толка послушным фантомом. Теоретические «младенцы избиваются», а оставшиеся в живых не могут рассчитывать не только на американскую визу, но даже – на свидетельство о собственном рождении.
То, что ни один тигр не согласится на добровольное заключение в клетку, понятно и не удивительно. То, что мы имеем дело с тигром, способным приручать охотников, – вывод, согласитесь, более актуальный. С другой стороны, охотник по природе своей азартен, а ведь, ради такого трофея стоит и рискнуть…
______________________________
[1] Евангелие от Матфея, 13; 12
[2] Станислав Лем «Кибериада» (Путешествие третье, или Вероятностные драконы)
[3] см. часть вторую – «Информация – среда обитания вселенной»
[4] Новая Иллюстрированная Энциклопедия, М., Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», 2000, т. 18, с. 72
[5] Новая Иллюстрированная Энциклопедия, там же
[6] Информационная управляющая среда, которой в цивилизованном обществе является капитал
[7] Кун Д. «Все тайны поведения человека», с. 76
[8] Т. Гоббс «Левиафан»